Нападающий швейцарского «Цюриха» и сборной России Александр Кержаков ответил на вопросы журналистов.
- За время, которое прошло с момента вашего последнего появления в главной команде страны, может родиться новый человек. Какими эти девять месяцев получились для вас? - Разными. Знаете, в жизни было много положительных моментов. Я женился, смог побыть с семьей, общался с близкими. Это хорошо. В то же время на долгое время остался без футбола - моего любимого дела. И это, наверное, худшее, что может произойти с игроком. Быть полным сил и энергии, но по ряду не зависящих от тебя причин сидеть без дела. Никому не пожелаю.
- Старая мудрость «что имеем - не храним» применима к вашей ситуации? - Нет, я всегда любил футбол и всегда им дорожил. Не представлял себя вне этого вида спорта. Но сложившаяся ситуация помогла понять, насколько я люблю эту игру.
- Есть ли какие-то отличия между вашим состоянием сейчас и тогда, летом 2015 года, когда вы в последний раз сыграли за сборную, выйдя на замену с Австрией? - Не могу сказать, что стал другим человеком или преобразился как футболист. Но различия, конечно, есть. Летом я приезжал в сборную, не имея серьезной игровой практики. Это плохо сказывалось на физическом состоянии, игровом тонусе. Фон был не самым приятным. Сейчас дела с этим обстоят значительно лучше. Я вошел в игровой ритм, постоянно на поле, набрал определенную форму.
- Но получили травму как раз перед сбором. Как прошла ваша первая тренировка? - Работал по индивидуальной программе. Повреждение небольшое. Надеюсь, что с помощью врачей и тренеров удастся с ним справиться. В четверг попробую поработать в усиленном режиме, а в пятницу, если все сложится хорошо, вернусь в общую группу.
- Мороз, снежок, подмосковные пейзажи Новогорска, русская речь - успели по всему этому соскучиться? - Успел, конечно. Но самое главное - соскучился по сборной, столько времени не видел ребят. Приехал как к старым знакомым. Никаким новичком, конечно, себя здесь не чувствую.
- В другой ситуации - если бы не было этой долгой паузы - все равно отправились бы в сборную с повреждением? - Пауза здесь ни при чем. Когда игроку приходит вызов, он обязан приехать в команду, если, конечно, не отказался за нее выступать. Даже если ты травмирован, должен показаться доктору сборной, и он уже определит, насколько повреждение серьезное. Другой вариант: клуб высылает документы, подтверждающие характер травмы и срок восстановления. Но это не мой случай. Я не проводил тщательного обследования в Цюрихе. Вот если бы проводил и оно показало бы, что шансов восстановиться нет, - другое дело. Ребятам в России проще, потому что доктора в клубе и сборной общаются между собой.
- О чем успели переговорить со Слуцким? - Вот как раз о восстановлении. Леонид Викторович поинтересовался моим состоянием, определили с ним режим тренировок. И он сказал, что окончательное решение по мне будет принято 25 марта. Если смогу тренироваться в общей группе, то продолжу сбор. Если нет, то нет.
- Вернемся в недалекое прошлое. Вы обрадовались, когда сборную возглавил отечественный специалист? - Сложно ответить. Тут дело не в радости или в грусти, а в практической пользе. Для сборной я всегда желаю только лучшего, а в той ситуации это и был лучший вариант. Так что решение руководства РФС я приветствовал.
- Вы тоже из тех, кто недолюбливает позднего Капелло? - Не разделяю тренеров на любимых или нелюбимых, удобных или нет. Всегда счастлив, когда тренер вызывает меня и дает мне возможность сыграть. Даже не представляю ситуации в сборной, при которой начал бы думать, а тот ли это тренер, к которому хочу ехать. Всегда буду максимально выкладываться на тренировках и во время матчей. Вне зависимости от того, кто возглавляет команду.
- Тем не менее именно при Слуцком вас перестали вызывать. Понятно, что в «Зените» стало совсем плохо, но не возникло в тот момент злости и на новый тренерский штаб сборной, который не поддержал в трудную минуту? - Я же адекватный человек. Понимаю, что если не играю, то и в сборную вызова не получу. Для меня смена Капелло на Слуцкого никогда не ассоциировалась с этим кризисом. О чем можно было говорить, если я не только не играл, но и не тренировался с командой?
- В какой момент вы поняли, что надо уходить из «Зенита» в другую команду? - Я еще летом хотел уехать, но возможности такой не было. Другой клуб в России, зарубежный чемпионат, аренда - все было под запретом, ничего нельзя. Без объяснения причин, нельзя и точка. А что можно? Только тренироваться с «Зенитом-2».
- Но зимой вы уехали. Что же изменилось по сравнению с летом? - Не ко мне вопрос. Честно, я не знаю. Но осенью удалось поговорить с Алексеем Борисовичем Миллером, и он сказал, что вариант есть. Благодарен ему за это.
- Когда были ближе всего к мысли, что карьера может вот-вот завершиться? - Точный день не назову, но момент такой был, в один из вечеров. Вдруг осознал, что печальный исход как никогда близок. Я не тренируюсь, не играю, уйти некуда. Стало быть, конец. Но потом поразмыслил, пообщался с семьей, да и сам в себе разобрался. Решил, что раз есть силы, то буду несмотря ни на что работать, пусть индивидуально, но тренироваться, лишь бы поддерживать форму.
- Сегодня на Кержакова публика реагирует в основном позитивно. Еще недавно было по-другому. Как думаете, почему? - Наверное, потому, что разговор пошел о футболе, а не о том, что с ним связно. Сейчас я снова занимаюсь любимым делом, которым занимаюсь профессионально последние 15 лет. Преодоление? Может быть. Но для меня эта история - не о подвигах и не о жертвах, которые пришлось принести. Никогда не стремился к тому, чтобы обо мне слагали оды. Правда, даже не думал об этом. Для меня это просто шанс вернуться в футбол, который я постарался использовать. А то, что пресса стала хорошо писать, конечно, приятно. Как и любому человеку, это придает уверенности и сил. И я благодарен болельщикам за поддержку.
- Опыт в «Севилье» вам как-то пригодился и в «Цюрихе»? Помимо языка, конечно. - Сложно сравнивать эти командировки. Когда я подписывал контракт с «Севильей», мне было 24 года. Сейчас я на девять лет старше. Представляете, сколько времени прошло? Да, в плане языка легче. Но психологически я стал намного крепче. Так что это две совсем разные истории.
- «Цюрих» нередко побеждает, но при этом все еще борется за выживание. Это не угнетает? - Есть некоторое разочарование из-за результата, но к самой ситуации отношусь спокойно. Стараюсь видеть плюсы. В конце концов, я выхожу на поле, почти каждый матч провожу по 90 минут, забиваю голы. Это значит, тренеры верят в меня, им нравится моя игра. А «Цюрих» местами показывает симпатичный футбол, который еще принесет свои плоды. Впереди 12 туров. Кроме того, мы вышли в финал Кубка, это отличный шанс.
- Насколько важен этот трофей для клуба и для вас лично? - Для клуба очень важен. В Швейцарии все команды хотят играть в еврокубках, не мне говорить, какие это приносит доходы. А победа в Кубке дает прямой выход в Лигу Европы. Что касается меня, то я тоже не стану принижать значимость этого трофея. Было бы здорово пополнить коллекцию призов. Кубок Швейцарии - серьезный турнир, к которому участники относятся соответствующим образом и всегда играют основными составами. Жеребьевка начинается чуть ли не с 1/32 финала, так что команды из верхней части турнирной таблицы могут встретиться друг с другом довольно рано. Борьба идет ожесточенная.
- Финал ведь пройдет в Цюрихе? - Да, это хорошо для нас, сыграем на своем стадионе. Место проведения было выбрано еще до старта турнира.
- В предыдущей беседе мы с вами говорили про дату финала - матч пройдет уже после начала сбора нашей команды к чемпионату Европы. Но ведь сбор-то как раз состоится в Швейцарии. - В 120 километрах от Цюриха. И я был бы счастлив, если ребята приедут на матч и посмотрят игру. Кто захочет, разумеется!
- По Цюриху на автомобиле передвигаетесь? - На тренировки - да, езжу на машине, а если гуляю с семьей по городу, пользуемся трамваями.
- В Европе сейчас неспокойно. В Цюрихе ведь тоже обитают не только благополучные швейцарцы. Последние события как-то отразились на жизни города? - Ни я, ни моя семья какой-то особой напряженности не ощущаем. Я и в России чувствую себя спокойно, и в Швейцарии о безопасности не волнуюсь. Хотя, конечно, никто не застрахован. Ни здесь, ни там. То, что происходит сейчас в мире, ужасно. Самое мое большое желание, чтобы всего этого не было. Да и не только мое, но и большинства людей на земле. К сожалению, терроризм существует. Но Россия борется с терроризмом, помогает в этом другим странам. Надеюсь, в общей борьбе когда-нибудь эту заразу удастся искоренить.
- У нас четыре нападающих - Кокорин, Смолов, Дзюба и вы. Примерно понимаете, кто первый, кто второй? - Это решат тренеры. Конкуренция в сборной была всегда. Хорошо, что она есть и сейчас. Мне очень комфортно с ребятами, отлично себя чувствую. Артем забивает, и это здорово. Вполне возможно, 26-го числа, если сыграет, оформит сотню голов в профессиональной карьере, буду за него очень рад. Дай бог, чтобы и Федя с Сашей как можно скорее достигли этой красивой, запоминающейся на всю жизнь цифры. От прогресса каждого из нас выигрывают все. Никогда не завидую, если кто-то играет, а я сижу на скамейке. Мы ведь выступаем за свою страну. И любой гол - он для нее.
- Было бы странно, если бы вы со своими двумя сотнями голов кому-то завидовали. - Не важно, сколько тебе лет и сколько ты забил. Мы все растем, все развиваемся. Я вот не чувствую себя намного старше ребят.
- И все же отличия между вами есть. - Ну, ростом я точно отличаюсь! Пониже остальных. Что касается качеств… Ну, Артем это типичный центрфорвард. Может придержать мяч, здорово играет наверху. Федя и Саша - они больше похожи друг на друга, молодые, быстрые футболисты. А я… трудно про себя говорить! Пусть другие расскажут.
- Дзюба, например. Вы с ним столько не виделись - наверное, шуток друг про друга накопилось! - Пока раскочегариваемся. Времени, даст бог, будет много! Да и вообще атмосфера в сборной хорошая. Главный тренер шутит с игроками. Немного непривычно даже. Давно такого не наблюдал. Это здорово. Разряжает обстановку и снимает напряжение, которое иногда возникает, когда ты находишься в коллективе.
- Вот это я и имел в виду, когда спросил о разнице между Капелло и Слуцким. - Очень много значит язык. Мы знаем, что до нас хотел донести Капелло, но не знаем, как именно. Переводчик не может передать всю палитру эмоций, которая исходит от тренера. В этом и заключается проблема.
- Как оценили переход Аршавина в Казахстан? - Следил за судьбой Андрея, разговаривал с ним и до, и во время этой небольшой эпопеи. Продолжаем общаться и сейчас. Отреагировал положительно. Уверен, он там будет играть, и играть много, принося пользу своему клубу.
- Может, тоже вернется в сборную? - Как говорит тренер, двери в сборную открыты для всех. Кто будет достоин, тот и получит приглашение.
- Летом срок вашей аренды заканчивается, как и срок соглашения с «Зенитом». Ваши действия? - Никогда не скрывал того, что хотел бы вернуться в «Зенит». Но это вопрос не ко мне, а к руководству клуба. Посмотрим, как сложится. Если не будет такой возможности, придется искать другие варианты. Пока я играю, получаю от этого удовольствие, пытаюсь вернуться в сборную и хочу вернуться в «Зенит».
- Представьте, что где-то сталкиваетесь с Виллаш-Боашем. Ваша реакция? - Обниматься и брататься не буду. Но если он, как старший человек, решит со мной поздороваться, не отвернусь.
- Ожидания от ближайших матчей? - От сборной жду побед, сам хочу выйти на поле и сыграть столько, сколько позволит главный тренер. Но для начала надо восстановиться!
